4 ноября в России определили Днем народного единства семь лет назад, а впервые отмечали в 2005 году.
Но большинство россиян, как показывают социологические опросы, не знают точного названия этого нового государственного праздника, а те, кто знают про исторический повод — освобождение Москвы от «польских интервентов» ополчением Минина и Пожарского в далеком 1612 году, — указывают на недоразумения с датами, ибо это должно праздноваться 1 ноября.
Инициированное во времена информационного противостояния с западным соседом Польшей во времена президентства лидера правой партии «Право и справедливость» Леха Качиньского и в разгар Оранжевой революции в Украине, этот праздник соседи Российской Федерации восприняли как внешнеполитическую составляющую, а не только как годовщину большевистской революции 7 ноября.
Британский обозреватель Ян Репа считает, что поиски внешнего врага — способ самоидентификации в российском обществе и составляющая поисков новой национальной тождественности россиян, которая составляет эклектичную смесь постсоветских героев и символов, а также символов религиозных и царских.
